Божественным светом просияло лице Христово, и дивною некоею славою облеклось все его тело в то самое время, когда Он  молитвы Свои приносил Богу и Отцу, и не инде где, как на горе, то есть на месте, которое возвышением своим приближалось к небесам, и потому самому от народной молвы было удалено, как точно о сем говорит Евангелие: «взыде на гору помолитися». «И бысть, егда моляшеся, видение лица Его ино и одеяние Его бело блистаяся»(Лук. 9:28—29).
Мы теперь обще все также молитвы свои приносим Живущему на небесах, и предстоим в том месте, которое святостию своею подобно горним селениям, и хотя воздвижеию на земли, но руководствует нас к небесам.
Так можем ли и мы, яко члены преобразившейся днесь Главы нашея, — можем ли и мы сметь надеяться, да подобная некая слава осияет помраченный образ души нашея, и чрез то быть участниками онаго великаго преображения? Утверждает нас в сем надеянии божественный Павел, который говорит, что с тем и призвал нас Господь в веру сию,    «да сотворит сообразных сыну быти образу Сына Своего» (Рим. 8:29). Только для сего надобно, что бы мы, подражая Господу своему, действием молитвы достигали до сей славы, восходя на священную гору святаго храма Его. Чему да будет руководством следующее наше разсуждение о том.
Молитва есть возвышение мысли нашей к Богу;    молитва есть беседа наша с Богом; молитва есть мысленное курение, восходящее к небесам в воню благоухания духовнаго. Молитва есть излияние сердец наших пред Господем; молитва есть жертва души нашея, возносимая в пренебесный жертвенник; молитва есть посредство, соединяющее человека с Богом и Бога с человеком. Молитва есть ходатаица спасительных для нас благ; молитва есть разрешение грехов, прогнание нечистых духов, утоление печали, утешение в напастях, подкрепление малодушия, радость совести.
Когда    Бог во гневе Своем поражал Израиля, Моисей простер к небу молитвенныя руки, и преста сечь. Даниил, вверженный в ров, молитвою заградил уста львов. Во чреве китове молился Иона, и из сея глубины услышан был молитвенный вопль его. Ниневитяне молитвою, соединенною с постом, удалили от себя действие грозныя, над главами уже их висящей, судьбы. Молитвою три отрока погасили, до небес возженный, пламень и в нем, яко во цветнице, составили лик пения и хвалы Богу отец своих. Илия молитвою, яко некоторым ключем чудотворным, отверзал и заключал небо. Корнилий, быв в молитве, удостоился сего возвещения от Ангела: «Корнилие, молитвы твои взыдоша на память перед Богом», — и сим путем взошел он во врата веры. Петр в молении удостоился видения, чтобы знамением плащаницы, с небес сшедшей и всякаго рода гады в себе содержащей, ничего скверным не почитать. Павел, узами и заклепами связанный, нощною молитвою все то разрешил и силою ея поколебал самое основание темницы. Все Апостолы, с ними же и Преблагословенная Дева, удостоились принять Духа Святаго в виде огненных язык, не в иное время, разве когда пребывали все вкупе в единодушии и молитве.
Когда таково действие молитвы, такова сила, таково могущество: то удивительно ли, если она преображает человека?
Молитва преображает грешника в праведника, когда он, помыслив, коликая есть тягость его грехов и коликое, притом, богатство благоутробия Божия, — воздохнет от глубины сердечныя и воззовет к Богу с Давидом:    «Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (Псал. 50:5). Приемлет он тогда разрешение, по уверению того же Пророка: «аз рех: исповем на мя беззаконие мое, и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Псал. 31:5). Сие преображение испытал на себе мытарь, который, пришел во храм помолиться и пред праведным Судиею сам на себя изрекши осуждение, изыде оправдан в дом свой.
Преображает молитва неверующаго в правовернаго, и из сына тьмы творит сыном света. От чего иного происходит мрак неверия, как не от того, когда человек погрузил себя в пороки и, от них душею разслабнув, не помышляет ни о благости, ни о правосудии Божием; и потому находится в состоянии, свойственном животным безсловесным? Но когда придет в чувствие своих слабостей и, признав всемогущую Его руку, призовет Вышняго всею верою души своей, получает в мысли новый свет, узнает милостивыя определения Божии о спасении грешников и через то приемлет печать дара Духа Святаго, и право быть в числе избранных святых. И для того    проповедь и Христова и Апостольская требовала покаяния от желающих обратиться к вере истинной.«Покайтеся и веруйте во Евангелие» (Марк. 1:15). Все грешники, кои удостоились быть оправданныыи, дверию покаяния взошли во храм веры; а к ней руководствует спасительная сила молитвы, по оному изречению слова, Божия:«всяк, призвавый имя Господне, спасется» (Рим. 10:13).
Молитва преображает раба в свободнаго. Раб есть, который творит не то, что хощет просвещенная воля, но то, к чему влечет похотение страсти; и свободный — не тот, который делает, что хо-чет: ибо сие есть своевольство, а не истинная свободность, но который сам себя связывает священными узами закона Божия и честной совести. Из сего рабства мы восходим к сей свободности по лествице богомыслия и молитвы. И для того Давид, почувствовав сие несносное иго рабства, призывал Бога и, нашед себя облегченным призыванием имени Его, в восторге радостном возопил:    «О, Господи! аз раб Твой, аз раб Твой: растерзал еси узы моя» (Псал. 115:7). И мы можем сказать, что он праздновал тогда славный праздник преображения своего: ибо тот день был для него днем обновления и принятия новаго образа свободника Господня.
Молитва преображает человека плотскаго и творит его мужем духовным: ибо плоть пригвождена к чувствам и земле, сим одним управляет себя, сим одним питается; к небесам ока своего возводить не знает, а что есть угодно чувствам, к тому токмо прилепляется. Дух восходит горе и мудрствует небесная; не иным же образом приуготовляет сие возшествие, как помощию молитвы. Она придает ему крыле, и, когда оными возлетит в горния селения и вперит очи в сладчайшее зрелище величества Божия, тогда он бывает вне себя и, с восхищенным на третие небо Апостолом, может сказать:    «аще в теле, аще вне тела, не вем, Бог весть» (2 Кор. 12:2).
Молитва преображает человека печальнаго и скорбящаго, и творит его веселым и радостным. Упражненный в молитве с Богом, человек, от чего бы печаль ни случилась, находнт средства к разогнанию ея. От греха ли? — но он беседует с Имеющим власть оставлять грехи, истребляющим беззаконие и отъемлющим нечестие. От гонения ли других? — но он предстоит пред лицем Всемощнаго Покровителя, Его же рука сильна истребить все козни лукаваго. От скудости ли? — но он пребывает при Источнике всякаго богатства, Ему же отверзающу руку, всяческая исполняются благости. От клеветы ли? — но он соприсутствует Тому, Который потребляет всякаго, глаголющаго лжу. Почему и находится он в пристанище тихом, от всякаго обуревания удаленном, и, в сладости сей утопая, не может чувствовать никаких горестей мира сего.
Сему свидетель — Давид, который, сам на себе испытав сие, радостно вопиет:    «Внегда скорбети ми, ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея» (Псал. 119:1); «покры мя в тайне селения Своего» (Псал. 26:5). О, сколько было и есть людей, которые на месте сем, действием молитвы, получили утешение и возвратились в дом свой, возвещая радость спасения!
Разсуждая таковое действие нелицемерной и от чиста сердца происходящей молитвы, да не пренебрегаем средством сим искать соединения с Богом, и тем начать преображаться в жизни сей, дабы совершенно прообразиться в жизни будущей, егда тленное сие облечется в нетление, и мертвонное сие облечется в безсмертие. Аминь.

¹Говорено в Ново-Спасском монастыре, 1780 года, августа 6 дня.

Источник: Полное собрание сочинений Платона (Левшина), Митрополита Московскаго. Том I. — СПб.: Издательство П. П. Сойкина, (1913). — С. 538-541.

Просмотров, всего (50)